Психология Личности Александр Асмолов. Психология. Образование. Жизнь. Быть может, прежде губ родился шепот. И в бездревесности кружилися листы. И те, кому мы посвящаем опыт.
••• Индивидом рождаются, личностью становятся, индивидуальность отстаивают' плиз помогите написать эссэ на эту тему. Анюточка Возгалова Ученик (152), закрыт 4 года назад.
«Индивидом — рождаются, личностью — становятся, индивидуальность — отстаивают.» Александр Асмолов (доктор психологических наук). Не все люди заботились о том, чтобы стать уникальным и особенным, более того, это не поддерживалось средой.
- ••• индивидом рождаются личностью становятся индивидуальность отстаивают. Дарья Аникеева Мастер (1304), на голосовании 2 месяца назад. Индивидуальности, яркие и неординарные люди, уходят вперед по сравнению с другими.
- ••• Как Вы понимаете высказывание: 'Индивидом рождаются. Личностью становятся. Индивидуальность отстаивают'??? Личный Кабинет Удалён Ученик (141), закрыт 8 лет назад.
- ••• 'Индивидуум рождается, личностью становятся, индивидуальность отстаивают' напишите ЭССЕ. «Индивидом рождаются, личностью становятся, индивидуальность отстаивают» (А. Г. Асмолов). Я полностью согласна с афоризмом А. Г. Асмолова.
- Отстаивают ». ( А.Г.Асмолов). « Личностью не родятся, личностью становятся ». ( А.Н.Леонтьев). Фундаментальная цель жизни человека.
- В статье подробно описывается как именно нужно писать эссе по обществознанию на высокие баллы. А именно таких навыков требует задание 29. Что я могу вам рекомендовать о том как « Индивидом рождаются, личностью становятся, индивидуальность отстаивают ». ( А.Г. Асмолов).
- «Индивидом рождаются, личностью становятся, индивидуальность отстаивают» (А. Г. Асмолов). Разработка Razrabotka в разделе Классный час и опубликована 19 января, 2015 Вы находитесь: Классный час > Эссе на тему: индивидом рождаются, личностью становятся, а..
- Отстаивая свою индивидуальность, они закаляли свой характер, тем самым становясь личностью. «Индивидом рождаются, личностью становятся, индивидуальность отстаивают» (А.Г. Асмолов).
До опыта приобрели черты. Осип Мандельштам. Никому не рассказывайте своих снов. Вдруг к власти придут фрейдисты. Станислав Ежи Лец. Психология — пристрастная наука. Уже самим фактом своего существования в семье наук о человеке, природе и обществе она бросает вызов идеалу рациональности, в духе которого веками оттачивалось естественно- научное мышление, гордящееся своей точностью, объективностью, независимостью и беспристрастностью.
Жесткая логика, воспроизводимость результатов наблюдения, описание феноменов на языке математики — вот далеко не полный перечень атрибутов, без которых любой науке отказывалось в праве именоваться наукой. Однако, как учит неумолимый опыт истории, лишь только вы встречаетесь с претензией на обладание одним и только одним путем к истине, лишь только в социальных или естественных науках слышите фразу «Правильной дорогой идете, товарищи!», то знайте, что наука начинает перерождаться в веру. И вера в идеал рациональности как единственный образец построения научного знания в этом плане не составляет исключения. Идеал рациональности упрощает картину мира, в известном смысле конструирует реальность, отфильтровывает факты, события и концепции, которые не укладываются в прокрустово ложе рациональных объяснений. В результате из массового научного сознания, да простят меня собратья по научному цеху за подобное словосочетание, по всем правилам психоанализа вытесняется старое предостережение великого немецкого философа и математика Готфрида Лейбница о том, что если бы геометрические аксиомы затрагивали интересы людей, то они бы опровергались.
Будь на то моя воля, я бы большими сверкающими буквами высветил эту нематематическую аксиому Лейбница перед всеми теми, кто рискует посвятить свою жизнь психологии. Психология во всех своих многочисленных ипостасях, и психология личности в первую очередь, не только затрагивает интересы людей и судьбы народов, но исходно превращает эти разнообразные интересы, страсти и мотивы человеческих поступков, таинства любви и скрытые пружины ненависти, взлеты и падения человеческого духа в предмет своего исследования. Тем самым психология изначально ставит под сомнение универсальность идеала рациональности как не имеющего границ инструмента мышления, который возводят в абсолют многие представители классических наук. Поражающий воображение парадокс познания, о котором в свое время откровенно говорил замечательный психолог Л.
М. Веккер, состоит в том, что любые открытия этих наук неизбежно преломляются через призму индивидуального и массового сознания. Поэтому, когда речь заходит об эволюции познания и попытках человеческого разума проникнуть за кулисы самых разных изобретений и открытий — будь то закономерности квантовой механики или синергетики, формула генетического кода или дистантное управление летящим к другим планетам космическим кораблем, — необходимо набраться смелости и сказать: «Вначале была… Психология».
Или, как метафорично передает подобного рода откровение О. Э. Мандельштам, «…прежде губ родился шепот». Мысль о том, что психология, со- знание предшествует любому акту познания, каким бы «объективным» он ни казался, что, говоря словами основателя неклассической биологии активности Н. А. Бернштейна, задача рождает орган, вызывала и будет вызывать скептическое отношение у сторонников веры в универсальность рационального мышления. Они усматривают в этой мысли очередные изыски постмодернизма, гримасы неклассических и постнеклассических концепций рациональности (М. К. Мамардашвили, В. С. Степин, В. А. Лекторский, М.
С. Гусельцева), игры в либеральную методологию (А. В. Юревич) или отзвуки анархической теории познания П.
Фейерабенда. Когда лиса не может достать виноград, то она, как заметили психоаналитики, рационализирует и обесценивает свою неудачу. Он оказывается зеленым, незрелым, я бы даже сказал, дефектным виноградом. Когда сторонники парадигмы рационального мышления встречаются с парадоксальным тезисом «Вначале была … Психология», они напоминают психологам о таких отцах психологической науки, как Т.
Фехнер, В. Вундт, Дж. Уотсон и И. П. Павлов, которые мечтали построить психологию по канонам классической физики. Они спешат заметить, что психофизика и экспериментальная психология тщательно изгоняли из исследований восприятия, памяти и мышления влечения и мотивы личности, лежащие в основе любых психических процессов. И они исторически правы. Но, как в свое время писал Л.
С. Выготский, именно за мотивами и аффектами открывается … Жизнь. А когда из психологии изгоняют жизнь, то психологию покидает Душа. Тем самым возникает хрестоматийно известная ситуация, при которой из психологии вместе с водой выплескивается ребенок.
Печальным итогом подобной ситуации оказывается своеобразная родовая травма, которую переживали и переживают психологи самых разных школ и направлений, в том числе и автор настоящего предисловия. Порой эти переживания, свидетельствующие о возникшем при рождении психологической науки комплексе неполноценности, прорываются в сознание и облачаются в грустные строки. Все можно. увидеть.
Лишь Душу. нельзя. Веками. бессилье.
И ночью. мешает. им спать. Любое саморазоблачение имеет границы. Да и мудрый афоризм польского писателя Станислава Ежи Леца «Никому не рассказывайте своих снов. Вдруг к власти придут фрейдисты» напоминает мне, что исповедь о комплексах далеко не всегда освобождает от самих комплексов. К тому же никогда не следует забывать, что одними из самых искусных мастеров испытания сознания были инквизиторы, которые уже не раз в многострадальной истории человечества в отличие от фрейдистов становились подлинными обладателями социальной и ментальной власти. В связи с этим я не буду далее каяться в своих комплексах, а открыто и честно признаюсь в пристрастности в третий раз выходящего в жизнь учебника «Психология личности». Один из первых читателей этого учебника — известный эстонский психолог П.
Тульвисте, ученик А. Р. Лурия, в рецензии на первое издание «Психологии личности» в 1. Но учебник стоит издать, дабы психология личности как самостоятельное научное направление и университетская дисциплина смогла отстоять свое место под солнцем. Слова П. Тульвисте оказались без преувеличения сбывшимся пророчеством.
Дух времени привел к тому, что в Советском Союзе, а затем и в России психология личности стала одной из интегрирующих дисциплин и востребованных направлений психологической науки. На факультетах психологии — вначале в МГУ им. М. В. Ломоносова, а затем в ряде других вузов — появились кафедры и специализация по психологии личности.
С каскадом фундаментальных учебников по психологии личности (в основном западных трудов, озаглавленных «Теории личности») могут поспорить разве что многочисленные издания по социальной психологии и клинической психологии. Интерес к психологии личности, в методологическом смысле сшивающей общую психологию и психологию личности, социальную психологию и психологию личности, клиническую психологию и психологию личности, культурную антропологию и психологию личности, менеджмент …и психологию личности, растет не по дням, а по часам. В такой социально- исторической ситуации учебник «Психология личности», надеюсь, остается методологическим путеводителем в этой области нашей науки именно в силу пристрастности и, осмелюсь заметить, необщего выражения лица. Пристрастность этого учебника обусловлена несколькими причинами.
Психология личности» пристрастна, прежде всего, потому, что установки мышления автора складывались в кругах общения культурно- деятельностной школы в психологии, или, как ее чаще называют, культурно- исторической школы Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева и А.
Р. Лурия. Логика развиваемого в этой книге историко- эволюционного подхода в психологии личности была бы невозможна без диалогов с такой бессмертной плеядой психологов, как П. Я. Гальперин, Б.
В. Зейгарник, А. В. Запорожец, Д. Б. Эльконин. К этой же плеяде я отношу своего ушедшего в 2.
МГУ А. А. Леонтьева. Для того чтобы читатели могли более рельефно ощутить дух культурно- деятельностной неклассической психологии, третье издание учебника «Психология личности» дополнено приложением «Социальная биография культурно- исторической психологии: круги общения», содержащим цикл статей о моих учителях, которые задавали координаты пристрастности всех исследований автора этой книги. Во втором же приложении представлена полемика о проблемах психологии личности с таким ярким методологом науки, как Вадим Розин. Именно эта полемика позволила мне уточнить главный методологический ракурс третьего издания и назвать учебник «Психология личности: культурно- историческое понимание развития человека», а не «.. Третья ось пристрастности учебника «Психология личности» связана с либеральным мировоззрением, которое исповедует автор, а тем самым с критическим отношением к любым тоталитарным или авторитарным системам, которые нивелируют личность и вынуждают человека, пользуясь названием классической книги Эриха Фромма, осуществлять «бегство от свободы». Я учился духу свободы и достоинства в общении с писателем Владимиром Тендряковым, очерк которого «Люди или нелюди» является блестящим эссе по психологии личности. Обаянию вольного мышления я обязан философу Мерабу Константиновичу Мамардашвили, лекции которого стали для меня школой самостояния личности.
В известном смысле именно под влиянием Владимира Тендрякова, Мераба Мамардашвили, а также известного фильма Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм» была написана статья «Психология “обыкновенного фанатизма”», которая приведена в третьем приложении настоящего учебника. И наконец, еще одна из координат пристрастности этого учебника самым непосредственным образом связана с моей собственной биографией. Мой отец, Григорий Львович Асмолов, имя которого прочно вошло в историю советской энергетики, свято верил, что наша страна станет страной свободы и достоинства.